[lampochka100vt]

Напишу вам нечто (рассказик, стихотворение в прозе, афоризм) на заданную тему или с определённым образом, атмосферой.
заявки - в комменты или в аську)))

upd: Начнём
 Проводник, который захотел "безумия и страха"

Попалась. Глаза закрыты, и это невыносимо. Но уже произошло что-то ужасное, и тот момент, когда я их открою, отрежет пути к отступлению.
Я кошка Шрёдингера – я «уже» и «ещё» в красновато-серой тьме под опущенными веками. Или я – сам шутник Эрвин в круглых очках? Или ядро распавшееся-нераспавшееся? Пафффш… фшшш. Вода из-под крана. Темнота за дверью. Кто-то караулит, но не выскочит, пока я его не замечаю. Может, уже за спиной. Стоит и усмехается моему пустому лицу. Или не видит меня?
А может быть я – весь ящик с кошкой ядром смертью вероятность системой квантовой физикой коллапсом волновой функции? Я знаю ещё много умных слов. Я открою глаза – и будет уже две реальности, но никто не заметит. Я моргнула миллионы раз, я увидела одно, а могла увидеть другое – я наплодила бессчётное множество миров – но никто не заметит, я не замечу, потому что что-то во мне каждый раз делает абсурдный никому не важный выбор – и уничтожает все измерения, которые ему не приглянулись.
Видеть то, а не это, бесконечно, с безумной скоростью и с бессмысленно малым КПД творить и разрушать миры. Так быстро, чтобы каждое мгновение оставался только один. Быть бесконечно в нём запертой и бояться вырваться. И хотеть сломать и преодолеть что-то, что неизвестно где как почему давно ли – есть – или нет вообще? Освободиться от того, что живо и мертво одновременно. Освободить это от того. Бояться, потому что не знаешь чего. Сломать сломать сломать. Теряет смысл – остаётся звук. Всматриваться в глаза в зеркале – видеть пятнистую поверхность неизвестной планеты. Бесконечно уменьшать и увеличивать, пока не потеряет очертания и смысл, пока не порвутся связи и не взорвётся «зачем это нужно?».
Открыть глаза и уничтожить целый один из всего двух.


 я буду твоим чайкой хотела нечто с фразой "как будто некуда больше спешить". пафоса не получилось, а получилось

вот что

вот что:

Алексей Борисович знает, почему в его голову направлено чёрное холодное дуло пистолета.
Он смотрит в эту тёмную дыру и размышляет, будет ли пустота, которая наступит вслед за выстрелом, сверкающе белой или непроглядно чёрной. Он всё ещё не успел толком испугаться – и надеется, что этого уже не произойдёт.
Дверь с шумом распахивается, люди с оружием напрягаются. Второй пистолет уже поворачивается в сторону Ирины, взволнованно тараторящей:
- Алексей Борисыч мне осталось совсем-совсем немножко придумаю заголовок и дам вам прочи…
Странный неожиданно тихий звук, ещё одна тёмная дыра – во лбу под прядкой тёмных волос. Её глаза успели только удивиться и немного обидеться.
Алексей Борисович не успел даже вспомнить, о чём был тот материал, который Ирина так торопилась дописать.

Посмертная пустота оказалась ни чёрной, ни белой, ни Раем, ни Адом, ни Нирваной. Хотя что-то индийское было в том вселенском пофигизме, который овладел тем, что осталось от Алексея Борисовича после смерти его тела. То ли духом, то ли мыслью, то ли парадоксальной частичкой самой Пустоты передвигался (что тоже в его случае было понятием весьма условным) Алексей Борисович по бескрайним просторам безначального Ничто, без эмоций, мыслей и сожалений. Пока не столкнулся (он сам не понимал, как такое вообще возможно в этом странном пустом состоянии) с Ириной.
Эта девочка ухитрялась не только выглядеть вполне телесно, но и прихватить с собой на этот свет маленький чёрненький нетбук, на котором увлечённо что-то печатала, не замечая присутствия редактора. Алексей Борисович с любопытством заглянул ей через плечо и усмехнулся, на что Ирина машинально ответила:
- Вот видите, мне только самой перечитать – и готово. Я быстро.
Дух Алексея Борисовича бесшумно расхохотался и мысленно ответил:
- Да как будто уже и некуда больше спешить… Зачем тебе это?
Ирина взглянула на него с укоризной:
- Я покажу, на что я способна. Вы думаете, я всю жизнь намерена прозябать в этой дыре?


 Мистер принц с капусткой, но не красный, я сделала это!

- Как вы собираетесь бороться с произволом нашей милиции?
- Мы этого так не оставим. В Питере вчера прошёл митинг в поддержку свободного искусства. В Лондоне художники поймали полицейского и нарисовали мой портрет на его лице. Завтра я даю интервью Варшавской радиостанции. Теперь власть больше не сможет по-тихому упекать художников за решётку.
- Думаете, вы теперь в безопасности?
- Конечно. Они не решатся – весь мир смотрит на них.
Вот так я стал знаменитостью. Странно так часто видеть себя в газетах и по телевизору. У меня откуда-то появилась эта отвратительная голливудская улыбка и что-то подозрительно снобское во взгляде. Свою обритую голову я несу гордо, как огромный шрам с какой-то великой безымянной Войны.
Мерзко. На самом деле меня посадили за хранение марихуаны – а теперь выпускают. На самом деле трава действительно была моя. На самом деле я никогда не хотел «страдать за правду» и делать революцию. Ну, устраивал сомнительные флэшмобы. Ну, материл Путина в бложике. Вообще-то, это всё скорее троллинг. Это было просто весело - столько комментов, все мня любят…
Все меня любят. Группка ребят с плакатами одета в футболки с трафаретным изображением меня (Че Гевара двадцать первого века, куда ж без него). На кусках ватмана написано: «Антон, мы с тобой!», «Искусство – не преступление!», «Запрещать запрещено», «Смерть ментам!», «Вся власть воображению!». А вчера какая-то девочка написала в смс-ке, что хочет от меня ребёнка. Полный абсурд.
- Антон, Вы знаете, что все ваши картины хочет скупить известный коллекционер из Берлина, он назвал Вас символом новейшего искусства!
- Антон, вы считаете себя героем?


 Раздвоение личности, прости, я писала доброе и сказочное, но грустная получилась сказка...

- Раз овечка два овечка три овечка… Лёшка, овечки скучные, расскажи мне сказку!
- Тихо ты! Мама думает, что мы спим уже давно. Сказку ей!
Лёшка на меня почему-то не похож. У него пушистая светлая голова и очень много костей. В смысле, он совсем худой и длинный. Лешка мой братик. А ещё глаза у него голубые. Вообще-то странно – вот Димка и Сашка в садике очень похожи, хотя Сашка старше Димки. А Лиза и Даша вообще одинаковые – они близняшки. Вообще-то мне жалко Дашу с Лизой. Думаю, их маме с папой просто лень было делать двух разных детишек – и они одну из них просто скопировали. Я думаю, Лизку – она злая, сломала мою куклу. Настоящая девочка не сломала бы, вот Дашка мне дала яблоко, когда я плакала. Она – настоящая девочка. А Лизка – клон. Овца. Овечка Колли. Или как там её? …три овечка четыре овечка пять овечка семь овечка. Мне самой шесть, а я не овечка, поэтому у меня шестой овечки не будет, сразу седьмая.
- Лёшка, ну сказку!
- Сейчас, подожди, подумаю.
Наверное, это потому что он мальчик. В смысле, на меня не похож, потому что он мальчик, а я девочка. Девочка должна быть как я. Я – маленькая, с длинными волосами, тёмными глазками. Глаза называются очи – «очичёрные» - так напевал папа. Я спросила, что такое «очичёрные» - а он сказал, что это такие глаза, как у меня. Это хорошо, что у меня такие. А ещё папа говорит, что я – маленькая принцесса. А Лешка потом стал меня дразнить – он говорил, что всех принцесс сажают в башни и сторожат драконами, и сидят они там до старости, пока не прилетит какой-нибудь принц. И в башнях нет компьютера с играми, нет мультиков и вкусных пирожных. Даже с куклами туда, кажется, не пускают. Я тогда разревелась, а Лёшке попало от мамы с папой.
- Ладно, принцесса, слушай свою сказку.
Наконец-то! Я обхватила руками Лёшкино туловище и навострила уши. Это так говорят – «навострить уши». Острые уши у эльфов, наверное, я – эльфийская принцесса, раз я умею вострить уши. Но я никому об этом не говорю, даже Лёшке. Он будет смеяться и скажет что-нибудь нехорошее – а для меня это очень важно – быть эльфийской принцессой. Да, а Лешку я обнимаю потому что скоро мне будет страшно, а он такой тёплый, так что достаточно вцепиться в него – и ничего плохого не будет. А злодей –братик обычно рассказывает страшные сказки – и смеётся, если я боюсь и плачу. Но я сегодня не заплачу и не испугаюсь.
- Жила-была в высокой башне маленькая принцесса.
Вот гад, опять издевается!
- Жила-была, потом повзрослела, состарилась и умерла! Знаю я эту сказку!
Лёшка смеётся и под одеялом становится совсем жарко. Я люблю так засыпать – в темноте под одеялом с братиком. Сам он всегда ворчит, и мама ругается – говорит, я уже большая, могу спать и одна. Но я капризничаю и заманиваю к себе Лёшку. Он, правда, потом уходит в свою комнату – но это когда я уже усну.
- Это не та сказка. Маленькая принцесса хотела стать математиком. Она доказывала теорему – знаешь, что такое теорема?
Я повертела головой: не знаю.
- Ну, это когда никто тебе не верит, а ты можешь доказать, что ты всё правильно придумала. Как-то так. Неважно. На математике в школе ты будешь учить теоремы.
Как здорово! Я тоже придумаю свою теорему и докажу маме, что я не могу засыпать без Лёшки! И она не будет ругаться, а ещё я тогда стану математиком. Правда, я хотела стать художницей – бабушка говорит, что я красиво рисую, - но я же могу быть и художницей и математиком, правда ведь?
- Ты слушаешь? Ну вот, доказать девочке надо было, что когда она посчитает всех овечек, которые прыгали через забор под её башней, тогда прилетит Принц на космическом корабле и заберёт её оттуда.
- А башня была на другой планете, да? И он заберёт её домой?
- Кого, башню заберёт?
- Принцессу, дурак!
- Ладно, пусть будет так. Принцесса хотела доказать теорему, что когда она посчитает всех овечек, прилетит Принц и заберёт её на Землю. Шли годы, принцесса росла и умнела, она научилась считать овечек быстрее, потом научилась считать их во сне – и дело близилось к концу. Наконец, настала ночь, когда на горизонте больше не было овечек - осталось посчитать какую-то последнюю сотню. У принцессы слипались глаза, но она очень хотела не спать, потому что совсем скоро прилетит её Принц. Очередь из овечек постепенно перебиралась через ограду, их оставалось всё меньше.
Мне совсем трудно дышать и очень жарко – это потому что одеяло тёплое. Но я не вылезу из-под одеяла – скоро ведь в сказке появится Принц! Я хочу, чтобы Принц был как Джонни Депп, только молодой. И в костюме с галстуком – в костюмах даже наши страшненькие мальчики из садика выглядят хорошо, а уж Принц!
- И вот, когда оставалось всего десять овечек, Принцесса услышала шум мотора, и на небе что-то засияло фарами – это корабль Принца подлетал к планете. Последняя овечка перепрыгнула через забор, и почему-то грустно посмотрела вверх, на окно башни, в котором с нетерпением смотрела на небо Принцесса. Принц подлетел на корабле прямо к окну, открылся люк и по трапу с красной ковровой дорожкой Принцесса прошла на корабль. Принц увёз её на Землю, там они поженились и жили долго.
Глаза Лёшки сверкнули – что-то он задумал нехорошее. Только я открыла рот, чтобы спросить: «Это всё?», как он сказал:
- Но это ещё не конец сказки. Принцесса жила с Принцем на Земле, и по ночам по привычке считала овечек, чтобы уснуть. Однажды, когда в её сне последняя овечка перепрыгнула через забор, башня вдруг разрушилась, и Принцесса оказалась на земле. Овечка рядом с ней исчезла, и на её месте возник юноша, ещё более прекрасный, чем её Принц. У него были добрые и очень грустные глаза. Он вздохнул и сказал: «Принцесса, он обманул тебя! И твоя теорема была неправильной – когда последняя овечка перепрыгнула через забор, она превратилась в твоего настоящего Принца – в меня. Но ты этого не видела – ты смотрела на небо и на красивый космический корабль. И ты не слышала, как я звал тебя, потому что оркестр приветствовал тебя на корабле, когда я кричал». На глаза Принцессе навернулись слёзы, а юноша продолжил ещё более грустно: «Ты ждала чужака с неба, а я всегда был рядом. Я был заколдован – я был всеми овечками сразу, я был игрой, теоремой – и ты могла её разгадать и доказать. Но теперь уже поздно. Важно другое. Принцесса! Я пришёл предупредить тебя! Ты в опасности, будь осторожнее». В этот момент Принцесса проснулась. У двери её комнаты стоял Принц, который привёз её на Землю. В его улыбке было что-то зловещее – и вдруг…
У меня было всё лицо мокрое – я ревела, но очень тихо, чтобы Лёшка меня не услышал. Я боялась спугнуть счастливый конец – он ведь будет счастливым, надо было только лежать тихо и повторять про себя: «пусть всё будет хорошо пусть всё будет хорошо пусть настоящий Принц прилетит и заберёт её обратно пусть настоящий Принц…»
- … со страшным рёвом, Принц превратился в жуткого дракона и съел Принцессу! – громко протараторил Лёшка и захохотал.
Я отшатнулась от него, сдёрнула одеяло и изо всех сил застучала кулаками по его груди. Мне ничего не было видно – слёзы везде, и так жарко, мокро, не дышится и рукам больно, но я всё равно стучу, а он почему-то не уклоняется и что-то шепчет.
- Козёл! Какашка! Ты ничего не понимаешь! Так не бывает, тупой! Принцесса не такая дура, так не бывает, ты ничего никогда не понимал! Глупый-глупый-злой! Ненавижу тебя!
Он крепко-крепко обнял меня – со всеми моими кулаками, пинками и укусами и очень-очень серьёзно и как-то взросло, страшно сказал: «Прости, сестрёнка. Я больше так не буду». Только это был уже не пушистый Лёшка, и мне так жутко стало, я вырвалась, толкнула его и упала мокрым лицом в подушку.

…сто пятьдесят семь овечка сто пятьдесят восемь овечка сто пятьдесят девять овечка…
Чёрт, уснуть бы поскорее. Завтра к первой паре, опять с больной головой пойду. А я тут лежу, вспоминаю всякие ужасы. Я ведь больше никогда не пускала Лёшку к себе под одеяло и не клянчила у него сказки. Всё стало по-другому. А теперь он за стенкой греет под одеялом какую-то девку. Да всё равно! Может, он женится на ней, может она родит ему детей – но ей он никогда не будет рассказывать сказки! И не назовёт её принцессой. Я боюсь. Я очень боюсь, что она – тот самый дракон. Я хочу стучать в стену и кричать во всё горло, что он искал чужака с неба, а я всегда была рядом, и каждую ночь считала-считала-считала-считаю…


Такая уж у меня подлая натура:  Laplace no Ma хотел фентези с ёльфами, а получил суровые задротские будни с ёльфами...)))

Чёрт-чёрт-чёрт! Опять меня убили. Кастануть и бежать, потом добить. Если не добил – снова бежать. Уныло это всё. Но после первой профы вроде должно быть поинтереснее.
Я сижу перед компом с кружкой остывшего чая и недоеденным бутербродом, зарытым где-то под грудой бумаг. К делу я подошёл основательно: часа два лазил по форумам, читая, как быстрее всего прокачать эльфа, откуда брать игровые деньги, какой шмот и оружие лучше выбрать. Необходимые на первое время квесты я распечатал и отмечал галочками пройденные. Дело близилось к полуночи, а галочек было ещё удручающе мало. Впрочем, до утра времени ещё много, да и завтра, послезавтра и всю последующую неделю я собираюсь посвятить исключительно прокачке своего ушастого. Перспектива довольно мрачная, но делать нечего. Ради этого я взял отпуск, отключил телефон, закупил несколько пачек пельменей и бутылёк глазных капель. Моя задача – прокачать эльфа хотя бы до пятидесятого уровня за неделю. Ничего, прорвёмся. Приходится идти и не на такие подвиги, если твоя девушка – эльф 80 уровня.


 Сонный Пух, наконец-то я это сделала))) сначала вроде даже нечто ритмическое, дальше - силлабика)) эксперимент странный, не уверена, что удачный - но было интересно его писать, изо всех сил считать строчки и впихивать в них нужные слова))

Под дверью – волк с зубами ягнёнка.
В крови – вопросы на все ответы.
А вам не жалко степного волка
С разбитой – жёлтым огромным нечто – планеты?

…и 42 – это больше, чем смысл жизни,
Больше, чем мы когда-нибудь сможем понять и уничтожить.
Когда жёлтый бульдозер вгрызётся в наши грязные кости,
Мы выпьем стаканчик за упокой того смешного мира,

Где у детей – хищные глаза менеджеров по продажам
И (заказанная с е-бэя) улыбка рекламных агентов.
У родителей – стихи, блоги, комиксы в окошках «хрома»
И волны Мартено, и скрипки, и голоса мёртвых – в ушах.

И останется только вспомнить пять самых любимых песен,
Выбрать наушники покрупнее, лечь на английский газон,
Закрыть глаза и слушать, слушать, слушать, слушать, слушать…


Арлекин для  Aya Fox

- Значит, всё было напрасно? Я отказался от себя, я убил Коломбину – а это всё оказалось просто твоей шуткой?!
Арлекин усмехнулся в зеркале бесконечной вереницей своих лиц. Его облик изменялся непрерывно, и Пьеро не успевал заметить, как личина этого насмешника обращалась Коломбиной, сеньором Панталоне, хозяином театра, незнакомым зрителем, им самим. Только колпак с бубенцами оставался на месте, издевательски позвякивая в ответ на мысли Пьеро.
- Не смотри так, будто знаешь больше меня! Говори что-нибудь!
Пьеро ударил кулаком по зеркалу, но оно не разбилось – только дрожь пробежала по зыбкой поверхности, и Арлекин вдруг застыл в привычном облике балаганного шута.
- Вот уж действительно - что ты сделал первым делом, так это отказался от себя, мой друг, - сказал он, наклонив голову вперёд и позвякивая бубенцами. – И для чего? Чтобы запереть себя в унылом образе слюнявого нытика? Великий подвиг, Пьеро! Достойный сожаления!
- Не притворяйся, будто ты тут ни при чём! Это ты вынудил меня убить её! Это ты обманул нас обоих, бросил её в мои объятия, а потом насмехался над моей любовью! Ты целовал её тайно, как вор, каждый раз, как опускался занавес!
- Ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха!
Руки Арлекина вдруг странно вытянулись и превратились в маленьких, размером с тряпичную куклу, Пьеро и Коломбину. Они сидели рядышком на воображаемой крыше и любовались воображаемой луной. Пьеро задрожал от ярости. Арлекин улыбнулся с лёгкой грустью и задумчиво сказал:
- Почему, по-твоему, она понимала тебя без слов? Почему видела то же – хоть и иначе? Почему хотела быть рядом?
- Мы любили друг друга! – крикнул Пьеро и закрыл уши руками, потому что уже знал, что скажет Арлекин. Но тот только расхохотался.
- Я знаю… не было никакой Коломбины. Я придумал её, чтобы отомстить тебе. Чтобы ты был всё так же одинок, а я – нет. Чтобы уничтожить тебя, выгнать тебя из моей жизни!
Арлекин хохотал, а его лицо постепенно менялось. Вдруг стало тихо. Пьеро открыл глаза, отнял от ушей руки и увидел в зеркале себя. Ничего не осталось от Арлекина, даже колпак с бубенцами превратился в крошечную шапочку Пьеро. Тишина звенела в его ушах, а лицо в зеркале выражало недоумение и страх.
- Где ты?! Из какого угла ты выскочишь, где притаился?
Пьеро испуганно озирался по сторонам, а со всех сторон тихонечко, сладко и игриво позвякивали бубенцы. Звук становился громче, громче, ещё громче – пока снова не стал смехом Арлекина. Пьеро резко повернул голову – но в зеркале отражался только пронзительный взгляд его собственных глаз.
«А почему, по-твоему, я понимаю тебя без слов? Вижу то же? Почему тебя так болезненно тянет ко мне? И почему я всё ещё с тобой?» – голос Арлекина звучал в голове Пьеро. Он плакал и бил своё же отражение.
- Что мне сделать, чтобы избавиться от тебя? Что мне отдать, чтобы ты отпустил меня? Хватит! Скажи мне, скажи!
В зеркале появилось неожиданно серьёзное лицо Арлекина.
- Я могу подарить тебе самое дорогое, что у меня есть.
Пьеро со злостью посмотрел ему в глаза:
- Очередной чёртик в коробочке? Очередная бутылка яда? Очередная змея?
Арлекин печально усмехнулся.
- Ты настолько серьёзен, что ещё не полученному подарку смотришь в зубы. Ты умеешь убивать, но не научился рисковать?
- Да я согласен, согласен! Что угодно – лишь бы попрощаться с тобой навсегда! Но что у тебя, существа без любви, без веры, без прошлого и будущего, – что у тебя может быть дорогого?
Арлекин расхохотался. От смеха на его глаза наворачивались слёзы. Сгибаясь пополам от хохота, он прикоснулся рукой к поверхности зеркала.
Пьеро вдруг почувствовал, что голова его готова взорваться. Он был не он, в его сознании пели, танцевали, плакали, любили и ненавидели друг друга сотни знакомых и незнакомых существ – и он был ими. Безумный страх сжимал горло, а между тем с его губ срывался дикий, не принадлежащий ему, с чужого плеча – смех. Пьеро терялся между этими безумцами, творящими ад внутри него, он тщетно пытался найти и оградить себя, построить вокруг себя стену в этом хаосе чужих голосов. Но он сам рассыпался на части, спутывался с другими, забывал, кто он и как выглядит. Вдруг в шутовском хоре, среди чужих чувств и тревог, он расслышал новый голос, громче и ярче всех остальных. На мгновение он смог стать чем-то одним – он был Арлекином. Погибающим Арлекином, который задыхался слезами, не в силах рассмеяться. Скоро этот голос начал затихать, боль Арлекина уже не сжимала сердце Пьеро – и на бесконечно короткий момент он всё-таки смог почувствовать себя целым и неделимым, тем Пьеро, которым он был раньше. Но уже в следующее мгновение свора чужих личностей набросилась на него, каждый образ начал раздуваться, пытаясь заполнить всего Пьеро, грызть, рвать остальных. Их крик был невыносимым, мыслей у Пьеро не осталось – только смех, жар и боль. Единственным чувством, которое ещё принадлежало Пьеро, было ощущение огромной утраты, пустоты и одиночества в этом переполненном бушующем мире.
- Замолчите! Ха-ха-ха-ха! Замолчите! Молчите! Ха-ха-ха-ха! Оставь – ха-ха-ха! – меня! Оставьте меня! – голова Пьеро вдруг взорвалась и тело его обернулось большой мёртвой куклой. Из разорванной головы во все стороны разлетелись крошечные тряпичные куколки – в разных костюмах, с разными лицами и фигурами. По ту сторону зеркала застывшее кукольное лицо Арлекина мёртвыми глазами смотрело в потолок.


p.s. мне правда интересно это писать, особенно когда заявки необычные, странные и поначалу вводят в ступор, а потом стимулируют креатив
так что ХОЧУ ЕЩЁ ЗАЯВОК! Не стесняйтесь ^___^